ВОЗВРАЩЕНИЕ К ИГРЕ

Когда мы впервые приходим в АИ, нас просят: «Посвятите про­грамме девяносто дней. Если вам не понравится то, что вы узнаете там... то вы всегда можете вернуться к своему страданию. Игры и возможность поучаствовать в них никуда не денутся». Я пережил де­вяносто дней воздержания от азартных игр и клялся, что вернулся к Анонимным Игрокам на всю жизнь, заявляя, что усвоил основы нормального образа жизни и средства для преодоления своей ком- пульсивной болезни.

Вечером, когда я отмечал девяносто дней без игры, мне дали го­лубую записную книжку, в которой расписались все, кто присут­ствовал на этом собрании. Это было моей наградой. После собра­ния я и сам наградил себя, остановившись у старой придорожной забегаловки, чтобы выпить чашку кофе. Но я там слишком долго задержался. Те, кто был в зале, собрались начать игру в кости. Я знал, что нельзя соблазнять или проверять себя, в моем сердце был принцип «не играть» и было такое же желание. Многие из присут­ствовавших там знакомых знали о моей проблеме и не приглашали меня к игре.

Я наблюдал за ними, попивал и болтал с небольшой группой лю­дей, следивших за игрой. Через три часа двери открылись, и я вышел в ночь, не сделав ни одной ставки. Но старый огонь разгорячил мою кровь.

К следующему собранию АИ я позабыл, что тогда почувствовал дыхание игры. Я теперь знал, что игра в кости начинается каждый вечер в определенное время, и во второй раз я там задержался наме­ренно. В тот вечер моя терапия прошла без проблем. Я шутил по по­воду этого случая, не тревожился по этому поводу. Но я получил не­сколько замечаний. Меня строго-настрого предупредили, что в сле­дующий раз я могу начать играть, но я не принял этого совета во внимание, и он не помог мне.

В то время я посещал много собраний АИ. Я включился в про­грамму АИ, ходил на собрания интергруппы, оказывал поддержку маленьким группам и занимался связями с общественностью. Когда появлялись новички, я приглашал их на ближайшее собрание, чтобы они включились в Программу в ближайшие дни, а не на следующей неделе. Я работал на телефоне.

Но в то же время я решал свои проблемы дома, на работе и... про­блемы с игрой, которые все еше были у меня в крови. На собраниях я не проходил серьезной терапии.

Я увиливал от нее. Я оставался в прошлом, вместо того чтобы об­наружить инфекцию, которая в настоящее время была у меня вну­три. Я пытался изображать перед новичками благополучное выздо­ровление, чтобы быть доказательством успеха Программы. Мои со­вершенно реальные и тревожные проблемы были спрятаны внутри. Я наблюдал за ухудшением своего состояния, считая, что мое актив­ное участие в Сообществе Анонимных Игроков решит мою пробле­му. Мне казалось, что работа по одной из частей программы дает га­рантию излечения. Но это не срабатывало.

Тогда я впал в депрессию, и мои проблемы стали ухудшаться. В Программе я узнал, что еще многие годы мне предстоит удерживать­ся от попыток участвовать в азартных играх. У меня начались исте­рики. Отчаяние мучило меня. Хотя я посещал по шесть собраний подряд, я сорвался и вернулся к игре.

Прежде чем это произошло, в Анонимных Игроках меня просили осознать, что на протяжении многих лет я играл и убегал от проблем, чем осложнял свою жизнь. Осознание этого вызвало внутреннее от­вращение. Я был и причиной, и результатом отчаянного положения своих дел.

Я соблазнил себя и при первой же возможности отказался от сво­его принципа как от какой-то денежной купюры. Я сдался потому, что был болен. После 90 дней воздержания на моем счету был лишь один принцип, в который я верил, — «не играть». Я открыл для себя новое занятие.

Сегодня в Анонимных Игроках я гораздо лучше стал слушать дру­гих. Я залечил раны, полученные в ходе моего срыва, и знаю, что первая ставка делается в уме. Сегодня я слежу за сигналами и источ­никами опасности (гнев, нетерпение) и пытаюсь в таких случаях не­медленно поменять свою установку. Исправляй один момент день за днем — и живи свободным от срыва.