ЯНКИ ИЗ КОННЕКТИКУТА

Около 20 лет я играл в азартные игры. Обычно я ходил в местный игровой зал, где стояли автоматы, выплачивающие выигрыш. Я нахо­дился там до тех пор, пока мог кидать монетки в эти машины, дожида­ясь большого выигрыша. Я «попался» после выигрыша в 45 долларов.

В том зале я познакомился с другими видами азартных игр. Я на­учился играть на футбольных карточках и на скачках лошадей через препятствия (гандикап). К двадцати годам я прогрессировал на­столько, что нашел свое истинное призвание - спортивные ставки. Я любил спорт и был в курсе всего, что давало мне ощущение остро­ты жизни (по крайней мере я так думал). Каждый день, каждый игровой сезон я погружался в соревнования по бейсболу, баскетболу и футболу как в свою маленькую нишу. Это был беспрерывный по­ток. Конечно, для разнообразия порою по выходным я играл в покер и ездил на лошадиные бега.

Мне нравилось быть занятым. Я был похож на голодного, кото­рого нужно накормить, на жаждущего, которого нужно напоить. Мне всегда было мало. Люди знали, что я занимался играми, но не знали, до какой степени я этим увлекался. Мало-помалу с каждым следующим месяцем или «спортивным сезоном» мои ставки росли. Поначалу мне сопутствовал успех, но это только разжигало мое же­лание. Затем началась полоса неудач. Моя «деятельность» развива­лась, росли и мои проигрыши, которых я уже не мог скрывать. Мне пришлось признаться жене и рассказать ей правду о своем увлече­нии азартными играми. Это стало первой ссорой из мучительной агонии наших отношений. Я плакал от вины и стыда за свои грехи и ощущения своего ничтожества. Я обещал, что не буду больше играть. Такие сцены повторялись много раз. Обещания многократно нару­шались. Эти «сцены» были для меня худшим, что могло со мною слу­читься. Я утратил доверие, уважение и любовь жены, но так и не пре­кратил играть. В конце концов мне посоветовали пойти к Аноним­ным Игрокам, но я не мог признать, что у меня серьезная проблема. Я чувствовал огромную тяжесть на душе за то, что подвожу свою же­ну. Эта вина разъедала меня изнутри. После семейных сцен я мог бросить играть на один, два, три месяца, но всегда возвращался к играм.

Это сделало меня беспокойным, нервным и пугливым. Я трево­жился о том, где бы найти деньги на покрытие проигрышей.
Опасался, что жена узнает о моих играх. Я презирал себя за то, что причинял горе своей семье, даже не задумываясь о том, что я делаю с самим собой. Я негодовал на себя за то, что у меня не хватало силы воли остановиться. Я помню, как иногда лежал ночью на кровати, думая о том, как бы убить себя так, чтобы это выглядело как несчаст­ный случай. Я был уверен, что жена и дети выиграют от моей смерти, получив страховку. Я помню, как жена угрожала забрать детей и уй­ти из дома, но я ей никогда не верил. Ведь в конце концов я был хо­рошим парнем. Я всегда платил по закладным, дома всегда была еда и все самое необходимое.

Кульминация наступила, когда мне пришлось согласиться на временный развод. Для меня самым трудным в жизни было поки­нуть дом и любимых людей и не знать, позволят ли мне когда-либо вернуться. Я похудел на десять килограммов, у меня стали беспре­рывно трястись руки. Я заплатил за одну неделю пребывания в го­стинице и не знал, где буду жить на следующей неделе и хватит ли у меня денег даже на еду. Главное мучение заключалось в этой неиз­вестности. Я был психически, физически и эмоционально истощен, находился в одном шаге от нервного срыва, жил в аду и все же... был вынужден играть. Я знал, что долго мне так не протянуть. Наконец мне пришлось признать свое бессилие перед игрой.

Прежде я уклоняйся от настойчивых требований жены обратить­ся к Анонимным Игрокам. Но теперь мне пришлось пойти к ним, чтобы спасти свою жизнь. На первых двух собраниях когда я выска­зывался, меня трясло, я с трудом удерживал слезы. Я был в абстинен­ции от игры и от развода одновременно. Мое умственное и эмоцио­нальное равновесие пошатнулось. Я был переполнен тревогой и де­прессией. Я был глубоко поражен и удивлен тем, что в АИ нашлись люди, которые понимали, в каком состоянии я нахожусь и через что мне пришлось пройти. Как я жаждал душевного покоя, которого они достигли. В то вре2яя для меня самым главным было осознание того, что я не одинок. Группа поняла это, хотя мне казалось, что никто не сможет этого понять.

Я внимательно слушал и быстро учился, поэтому со всей страс­тью начал свое выздоровление по этой Программе. Я узнал, что моя болезнь прогрессирует. Я узнал о «Двенадцати шагах» к выздоровле­нию, о слепой вере, о чувстве собственного достоинства, о дефектах характера и о многом другом. Я узнал о самом себе. Я узнал, что могу выбирать, играть мне или нет. Я мог строить лучшую жизнь без азартных игр. Программа Анонимных Игроков работала на меня, когда я сам работал по программе.

За последние полтора года я вырос больше, чем за 36 лет до этого. Я уже не прячусь в игры от неопределенности своей жизни. Я моту разбираться со своими проблемами, а не бегать от них. Я не одинок, хотя и живу один. Со мною всегда мои братья и сестры из Аноним­ных Игроков. Спасибо вам за то, что меня учите, поддерживаете и понимаете.

Я - компульсивный игрок. Если бы я мог сказать это на несколь­ко лет раньше, сколько бы сил, потраченных на пустые занятия и преодоление боли, могли бы принести пользу в жизни.

Все мои силы тратились на основные интересы, на спортивные ставки любых видов. Я думал, что не трогаю семейные деньги и ни­кого не обижаю. Удача, улыбавшаяся мне поначалу, превратилась в огонь непрестанной разрушительной боли. Игрок, ставивший по два доллара на лошадь, превратился в человека, делающего ставки по сто долларов. Я считал своими все чужие деньги. Я погряз во лжи, в многотысячных долгах.

Я вынужден был впустить Анонимных Игроков в свою жизнь. Мне пришлось выбирать — либо идти на собрания, либо распро­щаться со своей семьей. Я протрезвел от мысли, что теряю жену и дочек. В первый раз группа АИ мне показалась компанией слишком счастливых, панибратски державшихся людей. Меня все там возму­щало. Я был обижен и перепуган. Вскоре я узнал, что передо мною были люди, которые могли с юмором рассказывать о своем выздо­ровлении, и мне захотелось испытать самому, каково это. Жизнь тем самым бросила мне новый вызов.